* * *
Сентябрь выполаскивает краски
и голоса. Не звонкий — еле слышный
достался мне. Затерт, измят, затаскан
бесцветный день. Тоскуя, мокнут крыши,
спешат такси: в сумятице столицы
так запросто, так просто — затеряться,
стереться с карт, исчезнуть, раствориться…
Я привыкаю к смене декораций —
и не могу, и не могу привыкнуть:
мне холодно, мне страшно… Пусто, всуе
проходят дни. Немой, косноязыкий,
мой город без тебя не существует…
…А ты — в ответ молчишь?..
Больной игрушкой (уронили на пол,
забросили, забыли на скамейке)
я здесь живу. (… А дождик капал, капал,
и небо, проливаясь, как из лейки,
глаза переполняло — еле-еле
между ресниц удерживаю влагу…)
Я здесь живу? Мой мир на самом деле –
безмолвный город, белая бумага,
чернильный сумрак, злые светотени,
картонные чужие людилюди…
В молчании моих стихотворений,
боюсь, теперь ни капельки не будет тебя, мой светлый…
Не удержала… Хлынуло потоком –
между ресниц и тонких пальцев небо…
Пронизывая тело, точно током,
язык и нёбо — болью, ноя нервом
зубным — надрывно, остро, обнаженно —
дрожит, дрожит, дрожит, немея,
имя твое — родное.
С горьких губ сожженных,
раскраденных, растасканных другими,
не нужными, не нежными, со скуки
ласкавшими — хоть раз! — испей отравы!
…Но осень замораживает звуки,
и каждый, каждый — выцветший и ржавый…
… Ну где ж тебе услышать эту песню,
хороший?
(15/09/2004)
Илина Ланта
Сентябрь выполаскивает краски
и голоса. Не звонкий — еле слышный
достался мне. Затерт, измят, затаскан
бесцветный день. Тоскуя, мокнут крыши,
спешат такси: в сумятице столицы
так запросто, так просто — затеряться,
стереться с карт, исчезнуть, раствориться…
Я привыкаю к смене декораций —
и не могу, и не могу привыкнуть:
мне холодно, мне страшно… Пусто, всуе
проходят дни. Немой, косноязыкий,
мой город без тебя не существует…
…А ты — в ответ молчишь?..
Больной игрушкой (уронили на пол,
забросили, забыли на скамейке)
я здесь живу. (… А дождик капал, капал,
и небо, проливаясь, как из лейки,
глаза переполняло — еле-еле
между ресниц удерживаю влагу…)
Я здесь живу? Мой мир на самом деле –
безмолвный город, белая бумага,
чернильный сумрак, злые светотени,
картонные чужие людилюди…
В молчании моих стихотворений,
боюсь, теперь ни капельки не будет тебя, мой светлый…
Не удержала… Хлынуло потоком –
между ресниц и тонких пальцев небо…
Пронизывая тело, точно током,
язык и нёбо — болью, ноя нервом
зубным — надрывно, остро, обнаженно —
дрожит, дрожит, дрожит, немея,
имя твое — родное.
С горьких губ сожженных,
раскраденных, растасканных другими,
не нужными, не нежными, со скуки
ласкавшими — хоть раз! — испей отравы!
…Но осень замораживает звуки,
и каждый, каждый — выцветший и ржавый…
… Ну где ж тебе услышать эту песню,
хороший?
(15/09/2004)
Илина Ланта